– Юрий Сергеевич, каковы первые результаты нового закона о расширении компетенции суда присяжных? Чувствуете ли, что что-то изменилось?
– Не так много времени прошло с того момента, когда в районных судах стали работать коллегии присяжных. По нашим данным, за это время (с 1 июня) ими рассмотрено пока 10–15 дел, не более.
Забегая вперед и будучи очень смелыми в оценках, мы можем сказать, что результаты нас радуют, так как уже вынесено три или даже четыре оправдательных вердикта, а это подтверждает нашу веру в то, что суд присяжных – самый гуманный и справедливый.
Нам бы очень хотелось, чтобы судебная система на практике все-таки отнеслась к суду присяжных не как к чему-то чужеродному, т.е. такому, что она должна «глушить» всеми возможными способами, поскольку ее заставили это принять, а как к естественной и самой цивилизованной форме судопроизводства.
– Готовите ли предложения по развитию института суда присяжных?
– Федеральная палата адвокатов уже на протяжении многих лет выступает за возвращение суду присяжных утраченных позиций и за дальнейшее расширение его компетенции. Также мы предлагали ввести административную ответственность для кандидатов в присяжные, которые без достаточных оснований не являются в суд для формирования коллегии. Не исключаю, что в перспективе, после того как появятся первые итоги проводимых реформ, вернемся к этим предложениям. Благодаря расширению полномочий суда присяжных правосудие оживет и станет более убедительным. Перед присяжными обвинение и защита имеют практически равные возможности, поэтому прокурорам, привыкшим «играть в одной команде» с профессиональными судьями, придется более тщательно и аргументированно отстаивать свои позиции.
Общество должно быть заинтересовано в том, чтобы невиновные не находились на скамье подсудимых и не были осуждены. И адвокаты, когда настаивают на расширении компетенции суда присяжных, заботятся не о своих интересах, а об интересах государства и общества. Нам представляется, что суд присяжных – это проявление доверия к гражданам со стороны государства.
– Недавно опубликовано Постановление Правительства о повышении вознаграждения адвокатов, предоставляемых по назначению государственных органов подозреваемым и обвиняемым по уголовным делам. С 2021 г. базовая ставка за день работы по делу составит 1500 рублей – почти втрое больше, чем сейчас (550 рублей). Повысится ли вместе с тем и уровень защиты?
– Безусловно, решение увеличить оплату защиты по назначению – справедливый акт государства. Ведь мизерный размер базовой ставки, после вычета налогов и других обязательных платежей едва перекрывающий прожиточный минимум и «не дотягивающий» до оплаты труда, например, неквалифицированного рабочего, – это серьезная социальная проблема, о чем было прямо сказано в подписанном десятками тысяч адвокатов обращении, которое мы весной текущего года передали Президенту России.
Поймите, очень сложно требовать от адвоката, существующего на такие ничтожные деньги, чтобы он в процессе каждый раз выкладывался. Такая оплата вынуждает его пытаться участвовать в нескольких процессах одновременно, а это не может не сказываться на качестве защиты. И все мы отдаем себе отчет в том, что размер оплаты может повлиять на общий уровень защиты прав граждан. А в защите по назначению участвуют более 70% адвокатов, так как в большинстве регионов экономическая ситуация такова, что дел по соглашению практически нет – платежеспособность населения крайне низкая. Так и возник замкнутый круг, по которому мы ходили несколько лет.
И вот государство сделало шаг, чтобы выйти из этой ситуации, – повысило ставки. Заметьте, сделано это было после того, как к нему от имени адвокатов обратилась Федеральная палата.
Да, безусловно, мы отстаивали наше понимание адвокатских будней, объясняли коллегам реалии нашей работы, но не могли не заметить, что даже вице-премьеры Правительства детально осведомлены о наших «родовых травмах». Отсюда их отношение к состоявшемуся повышению оплаты защиты по назначению как в некотором смысле авансу. От нас ждут повсеместного введения автоматизированного распределения дел по назначению, исключающего злоупотребления в этой сфере и искореняющего такое отвратительное явление, как «карманные адвокаты». От нас также ждут совершенно прозрачной отчетности и по затраченному времени, и по деньгам. Ну и очевидно, что качество защиты по назначению не в теории, а на практике должно заметно улучшиться.
– Что вы собираетесь предпринять для улучшения качества защиты, кроме внедрения автоматизированной системы распределения дел?
– Мы уже предпринимаем вполне конкретные шаги. Во-первых, VIII Всероссийский съезд адвокатов уже утвердил Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве. Он содержит совокупность обязательных требований, которая гарантирует, что защита реально осуществляется. Во-вторых, сейчас мы разрабатываем и планируем на IX Съезде в апреле 2019 г. принять Стандарт повышения квалификации, который будет регламентировать профессиональное обучение в том числе и адвокатов, участвующих в судопроизводстве по назначению. В-третьих, уже в течение года действует принятый Советом ФПА единый Порядок назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, предусматривающий в том числе применение региональными адвокатскими палатами автоматизированной системы распределения дел. Такие системы в настоящее время используются пока в семи регионах, но в Федеральной палате адвокатов уже завершается разработка программного обеспечения, которым будут оснащены все палаты. Это автоматизированная система «АдвокатураПлюс», сейчас она проходит тестирование в четырех регионах страны.
– То, что повышение будет проходить не сразу, а поэтапно, вас не расстроило?
– Я был крайне удивлен, когда увидел реакцию некоторых коллег, – известием о повышении оплаты они разочарованы. Они считают, что повышение должно быть более существенным и к тому же единовременным, а не разделенным на этапы, как предусмотрено сейчас – с 1 января будущего года минимальная оплата за судодень составит 900 рублей, через год возрастет до 1250 рублей и только через два года достигнет 1500 рублей.
Не хотелось бы произносить общих фраз о взаимодействии адвокатуры как института гражданского общества с государством, но мы увидели, что это работает, когда над этим действительно работаешь. Причем работаешь не спорадически и хаотично, а настойчиво и регулярно. Мы, независимая от государства организация, обосновали свою позицию, к нам прислушались и пошли навстречу, несмотря на имеющиеся вопросы к качеству нашей работы, которое мы как саморегулируемая корпорация обязаны обеспечивать только своими силами.
И мы признательны Президенту России Владимиру Путину, отреагировавшему на наше обращение не формально, а по существу, Правительству страны, по поручению Президента решившему этот вопрос.
Особо отмечу роль председателя Совета Федерации Матвиенко и председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Клишаса в оказании нам конкретной помощи и проведении специальных парламентских слушаний по этой проблеме, заместителя председателя Правительства РФ – руководителя аппарата Правительства Чуйченко – в согласовании решения, Министерства юстиции – в отстаивании именно нашей позиции и подготовке проекта постановления Правительства.
– Как долго пришлось добиваться повышения?
– Дискуссии начались еще задолго до подготовки этого документа. Повторяю, что повышение оплаты адвокатам по назначению – это не спонтанный шаг Правительства, а целый проект, которым мы в Федеральной палате адвокатов кропотливо занимались несколько лет. Подготовка постановления – это лишь верхушка айсберга. Я уже сказал о том, что шаг этот потребует от адвокатуры определенных дополнительных усилий. Хотя дополнительные усилия – немалые, должен признаться – потребовались от нас и для того, чтобы документ был подписан с указанными в нем сейчас ставками, а не с гораздо меньшими цифрами.
Поясню – в том числе и для тех коллег, которые считают дополнительное финансирование этой статьи государственных расходов делом само собой разумеющимся, – что Правительство еще в начале этого года намерений повышать вознаграждение адвокатов не имело в принципе.
Конечно, нам очень помогла инициатива ивановских адвокатов, которые в январе решили направить коллективное обращение главе государства. Но надо понимать, что после того как обращение было передано нами Президенту и он в апреле дал Правительству поручение изучить вопрос о возможности увеличения ставок, началась наша серьезнейшая, кропотливая, ежедневная работа без выходных дней над этим проектом.
Ведь после того как Президент страны дал соответствующее поручение, надо было обосновать, что повышение ставок необходимо, – автоматически такие вопросы не решаются. Новый раунд дискуссий последовал за публикацией в июле подготовленного Минюстом проекта постановления, – прошла серия заседаний согласительной комиссии с участием всех заинтересованных ведомств.
Не стану описывать все детали, скажу лишь, что я, например, за эти полгода дважды прерывал свой отпуск (как всегда, короткий), чтобы прилететь на встречи, которые мне назначались, и думаю, что не открою тайну, когда скажу, что аппарат ФПА работал как слаженный механизм.
Особо отмечу, что для нас очень важна профессиональная и человеческая поддержка, которую нам оказали многие государственные структуры и должностные лица. Я не могу назвать все имена, потому что это очень большой проект, в котором оказались задействованными многие лица, имеющие влияние в нашем государстве. Но должен сказать, что им всем мы признательны за поддержку.
– О содержании дискуссий можете рассказать подробнее?
– Мы касались многих правоприменительных аспектов, в том числе самым детальным образом анализировали возвратность в бюджет денежных средств и правовые средства влияния на повышение возвратности. В частности, по результатам совещания у вице-премьера Правительства Чуйченко в Минюст было направлено поручение подготовить соответствующие поправки в УПК РФ.
С нашим участием законопроект был подготовлен, но, к нашему искреннему удивлению, эти идеи вызвали стойкое сопротивление со стороны официальной юридической науки, сделавшей акцент на том, что Конституция РФ гарантирует такого рода помощь бесплатно. Но тогда возникает вопрос: вот уже многие годы российские суды при вынесении приговора постановляют взыскивать с осужденных расходы на защиту по назначению в суде и (достаточно часто) на предварительном следствии – что с этими средствами делать? (Подготовленный Минюстом России законопроект о внесении изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы опубликован 15 октября. – Прим. ред.).
Этот пример я привожу для того, чтобы продемонстрировать многоаспектность дискуссии, которая велась при решении вопроса о повышении вознаграждения адвокатов.
Кстати, очень показательным было то, что почти всегда, когда к обсуждению привлекались представители министерств и ведомств, Судебного департамента, они переводили дискуссию в русло нехватки средств на зарплату оперативных сотрудников, секретарей и помощников. Всякий раз с трудом удавалось вернуть обсуждение к поручению Президента, где сказано только об адвокатах.
Через ведомственные интересы мы прорывались не без потерь, но выстояли все-таки. Хотя Минфин, как ему и положено, до последнего момента не соглашался с повышением в принципе, а потом неожиданно предложил увеличить базовую ставку лишь на размер предполагаемой инфляции – 4% (т.е. на 22 рубля). Еще раз: это к вопросу о том, как все могло бы быть, если этим вопросом не заниматься и пустить на самотек.
При этом нужно отдавать отчет в том, что прямой корреляции между размером оплаты по назначению и конституционными обязанностями государства нет. Все это сложней и многогранней. Например, в некоторых российских регионах адвокаты, не принимающие участия в делах по назначению, платят повышенные взносы, а во многих – те, кто подвергнут дисциплинарной ответственности, не допускаются к делам по назначению. Из этих обстоятельств можно сделать выводы достаточно противоречивые, и не всегда в пользу высокой оплаты за счет государства.
– Почему? Ведь чем выше ставки, тем лучше. Всегда.
– Давайте все-таки исходить из реальности. Повышение оплаты защиты по назначению – не арифметическое действие и даже не попытка достижения справедливости, хотя и этот аспект присутствует. Это проект, который еще потребует от адвокатуры дополнительных и значительных усилий!
Не раз и не два в ходе многочисленных совещаний высказывались – иногда благожелательно, иногда в форме претензий – соображения относительно качества защиты по назначению. Расхожими стали слова о пятнадцати минутах, которые адвокаты уделяют работе по делу, как само собой разумеющееся звучало утверждение о том, что адвокаты принимают по нескольку поручений в день. Постоянно ставились вопросы статистического характера (о числе адвокатов, занятых в судопроизводстве по назначению, о количестве дел и затраченных на их ведение дней и т. д.), на которые у нас, к сожалению, не было точных ответов.
– Все-таки как вы оцениваете это решение? Как проблемное или позитивное для адвокатуры?
– Оценивать его должны наши коллеги-адвокаты, ежедневно в тяжелейших условиях защищающие наших граждан, ради которых мы этим и занимались. Надеюсь, они оценят это позитивно.
Но это только начало большого пути, нам предстоит еще научиться соответствовать этим средствам (какими бы незначительными они кому-то ни казались), потому что у государства есть, как выяснилось, серьезные вопросы к системе оказания помощи по назначению. И если мы не сможем выполнить пожелания, которые были высказаны в дебатах на эту тему, последствия могут быть для нас не самыми позитивными.
– То есть?
– Как я уже сказал, каждый раз, когда мы говорили о необходимости повышения оплаты, то слышали в свой адрес замечания или претензии в связи с качеством защиты, действующим порядком распределения дел, отсутствием статистики. Сейчас мы должны эти проблемы однозначно решить, потому что, если мы не предъявим государству новое, более серьезное отношение к защите по назначению, то все может остановиться на 900 рублях.
– На практике нередки случаи, когда граждан не пускают в суд из-за неподобающей одежды, а при возникновении скандалов даже наказывают по КоАП. Минюст недавно обратился в Совет судей с просьбой разработать единые правила внутреннего распорядка судов. Может ли адвокатское сообщество представить свои предложения, как регулировать подобные вопросы? Что допустимо, что недопустимо в суде для граждан?
– Вопрос о дресс-коде в судах имеет два аспекта.
Первый – претензии к адвокатам. Вспомним произошедший в Мордовии казус, когда адвоката лишили статуса за то, что он появился в суде в шортах, футболке и бандане. Большинство членов адвокатского сообщества с пониманием отнеслось к этому решению. Лично я могу сказать, что повод для возбуждения дисциплинарного производства однозначно был, а решение о лишении статуса – это усмотрение коллег на местах, я им доверяю.
Второй аспект – претензии к другим участникам судебного процесса. Упомянутая вами просьба Минюста к Совету судей выработать единообразные подходы к установлению правил внутреннего распорядка судов вызвана обращением, которое направила в Минюст Федеральная палата адвокатов. Оно обусловлено конкретной ситуацией, когда судебные приставы, руководствуясь Правилами поведения граждан в здании суда, не допустили в судебное заседание свидетеля защиты, потому что он был в укороченных брюках, которые приставы сочли шортами.
В связи с этой ситуацией мы обратили внимание на общую проблему: не должно быть усмотрения в вопросе о дресс-коде, допустимом для прохода в суд!
Разумеется, приличия соблюдать надо. Допускаю, сложно согласиться с тем, что человек в шортах может выступать в суде свидетелем. Но ведь нельзя не учитывать и то обстоятельство, что свидетель – важнейший участник судопроизводства. На мой взгляд, недопустима ситуация, когда длина брюк свидетеля оказывается важнее, чем правосудие и принятие законного решения по делу. А для того, чтобы подобные ситуации исключить, необходима определенность: граждане, идущие в суд, должны узнавать о требованиях, которые к ним там предъявляются, заранее, а не при входе в здание. Когда начнет действовать такой порядок, люди будут относиться к ограничениям лояльно. Но они должны о них знать, а это уже в том числе и вопросы правового просвещения наших граждан.
